< назад           < главная страница < содержание вперед часть вторая>

римма и валерий герловины

Концептуальные объекты и скульптуры Валерия Герловина

©2008, Valeriy Gerlovin and Rimma Gerlovina

                                                    часть первая

За кривизной пространственно-временных отношений можно проследить такое же непрямолинейное развитие как натуры художника, так и языка его произведений. С самого начала в работах Валерия Герловина доминировали архетипические формы; некоторые из них рождались в следствии визуального восприятия мира, иные же не были связаны с эмпирическим опытом и базировались на абстрактных идеях. Из какого бы источника не приходили эти формы, они свободно ложились на язык концептуального искусства, который в его случае не был замкнут ни однообразной стилистикой, ни монотонными концептами.

Валерий Герловин со своими работами 1974-76 годов.

В московский камерный период своего творчества в качестве связующего звена в разных сериях он использовал первичные элементы - металл, землю и хлеб. В Нью-Йорке эта же линия была продолжена более иносказательно: гравитация земли отразилась в его монументальных инсталляциях с фресками лиц, уходящими в пол, и трехметровыми скульптурными лестницами. Вместо металлических деталей конструктора, из которых составлялись концептуальные скульптуры в Москве, мозаики из шприцев (нью-йоркская форма ready-made, т.е. готовых составляющих) стали доминировать в его живописных и скульптурных композициях. Что же касается самого металла, то он стал основным материалом, особенно в серии нумерологических рельефов.

Валерий Герловин, инсталляция в Музее изящных искусств Лонг-Айленда, 1991 (Fine Arts Museum of Long Island)

При всем разнообразии приемов объединяющая сущность его работ никогда не менялась. Он изображал не столько формы, сколько их составляющие элементы и принципы, свойственные тому или иному явлению или феномену, в котором воплощается его сущность, его ноумен. Единству содержания противостояло множество средств, часто со сдвигом в неконвенциональную, порой даже неожиданную сторону. Это особенно отличало его технику на фоне тривиального мнения, что творческий язык художника заключался в повторении одних и тех же приемов.

Одной из особенностей концептуального языка Валерия была аббревиация формы до ее архетипической структуры; и это свойство заметно проглядывалось в его ранних работах. Минималистические построения уже доминировали в его живописи и графике начала 70-ых; они и явились отправной точкой для многих концептуальных объектов, выполненных по таким же минималистическим принципам. В это время притягивала эстетика не столько персонального и фигурального воображения, сколь архетипического почти невидимого обычным глазом содержания, где все лишнее выпадало из поле зрения, без малейших признаков натурализма, сюжета и предметности. Почти голое поле. Ранняя серия монохромных минималистических полотен была написана либо серой либо оранжево-охристой масляной краской, которая свободно текла по холсту, образуя полупрозрачные как бы дышащие органические формы. Такое опустошение живописной поверхности холста явилось плацдармом для рождения нового концептуального видения.

Валерий Герловин "Оранжевая живопись", 1973, масло, холст, 37 х 59 см

Валерий Герловин "Серая живопись", 1973, масло, холст, 50.5 х 44.5 см

                    Валерий Герловин, без названия, 1973, масло, холст, 61 х 50,5 см, в собрании Зиммерли музея, Нью Джерси, США

Валерий Герловин, ранняя живопись (1973) в собрании Третьяковской галереи (каталог)

Video: Valeriy Gerlovin, ранняя живопись, рассказывет искусствовед, хранитель в отделе новейших течений Третьяковской галереи Игорь Волков,  Покавсе дома у Антона, Коллекция Антона Козлова, link

Коллекция Антона Козлова, The Art Newspaper, Russia, 116, Nov. 2023, link

Графические серии, которые шли потоком в начале 70-ых, особенно выразили это ощущение пространства, подготовленное к новому "посеву" идей. Все начиналось с простейших форм, линий и плоскостей, подобно Евклидовой геометрии, которая начинается с точки и элементарных линейных отношений и постепенно перерастает в комплексное явление.

Валерий Герловин, два листа из серии "Ландшафты", 9.5.1973, 42 х 29.7 см, 12 листов, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Комплексная структура мира отражалась в минималистической форме, через очертания и магнитные импульсы; нечто вроде рентгеновского снимка с самой природы, где ее "тело" растворяется в невидимой субстанции, оставляя после себя только топографические контуры. Так в трехцветной серии "Ландшафтов" топографические элементы создавали иллюзию старинных карт, оставляя ощущение, что они сделаны с натуры, но не с той, которая окружает нас, а, как минимум, с высоты птичьего полета. Как большинство серий этого периода, "Ландшафты" были сделаны в течении одного дня.

Процесс производства этих работ был весьма неординарный: они были напечатаны с помощью цветной копировальной бумаги в одном экземпляре. Это были отпечатки разнообразных коллажных композиций из цветной копирки, которые возникали под действием горячего пресса, варьирующейся температуры нагревания и различного по силе и по форме давления. Мягкая цветовая гамма, свойственная этой технике, гармонично сочеталась с зернистым оттиском на ватманской бумаге, что слегка напоминало старинные гравюры на дереве.

Валерий Герловин, два листа из серии "Знаки", 14.5.1973, 44.4 х 32 см, 10 листов, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Серия "Знаки" была построена на знакомых кодах, но с незнакомым иррациональным значением. При перелистывании листа за листом этой серии возникало ощущение не линеарного, а скорее эстетического движения по ее несуществующим дорогам без названий и номеров. Многие идеи можно передать с помощью пиктографического изображения, позволяющего конденсировать целую последовательность мыслей в одном знаке. Подобная практика была известна еще с древних времен. Возьмем простейший факт, если, русский шофер или, скажем, китаец ведет машину из Парижа через Германию в Варшаву, ни слова не зная ни на одном из этих языков, он должен полностью полагаться на свою ориентацию в знаковой системе. В какой-то мере передвижение по вехам концептуального творчества Валерия требует не литературной, а пиктографической ориентации, корни которой идут к памяти, сохраняющей архетипические знания в нашем подсознании.

Валерий Герловин, лист из серии "Фигуры", 19.12.1974, 48 х 36 см, 7 листов, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

В трафаретных качествах форм во многих его сериях отражалось не только их серийность и обобщенность - это было чтение знаков коллективным глазом. Лишенные натурализма, эти геометрические структуры, а чуть позднее объекты, являлись неким образцом, предлагающим зрителю, по выражению Плотина, "читать написанные природой знаки, отражающие ее порядок и законы" ("Эннеиды", 3.1.6)

Валерий Герловин, 3 листа из серии "Фигуры", 19.12.1974, 48 х 36 см, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Серия "Фигуры" с ее фиктивным алфавитом затрагивала целый комплекс лингвистических ассоциаций. Характерный для визуальной поэзии или даже летризма, предложенный буквенный ряд был разработан подобно логотипу или матрицы неизвестного языка. В то же время эта каллиграфия построена на якобы знакомых кодах: вроде бы знакомые буквы и закономерный жирный шрифт, но принадлежащие какой-то параллельной реальности.

Валерий Герловин, "Бура", лист из серии "Информация", 8.2.1975, 36 х 48 см, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Из букв складывались слова. Несколько графических листов было сделано с именами друзей и знакомых того времени в основном им в подарок. У Соболева на стене висел такой "ЮРА", под которым он часто садился на полу на подушках. У Сапгира был такой же "ГЕНРИХ".

Валерий Герловин, "СССС" лист из серии "Информация", 2.2.1975, 48 х 36 см, 18 листов, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Вроде как СССР, напечатано на листе, но не совсем. С легкой иронией были сделаны листы с нефункциональными словами и предметами, например, в триптихе с половинчатой бритвой авторское внимание было "заострено" на чрезвычайной тупости лезвия, толща которого была уподоблена толще земной коры.

Валерий Герловин "Лезвие" 7-9.3.1975, триптих, 36 х 48 см, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Такой же способ печати Валерий часто использовал в эскизах костюмов для клоунов. Получив диплом художника-постановщика в Школе-студии МХАТ в 1967 году, он больше 10 лет, вплоть до нашего отъезда из России в 1979, проработал художником в Союзгосцирке, где он делал эскизы всевозможных декораций и оформлений различных номеров от канатоходцев и прочих гимнастов до целых "действ" факиров, икарийских игр и аттракционов со зверями: медведями, тиграми, яками, обезьянами, змеями... Но главной его специализацией были клоуны.

Валерий Герловин "Клоун" 10.2.1974, 48 х 36 см, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги. Некоторые из серии эскизов клоунов были выставлены в Манеже на выставке, посвященной советскому цирку в 1977 году.

Линейные контуры фигур были нарисованы через копирку паяльником, их можно было делать как в позитиве, так и в негативе; плоские цвета отпечатывались утюгом, которым надо было пользоваться весьма специфически, под разными скосами, наклонами и зигзагами. В какой-то степени это было фигурное катание утюгом. В целом эта техника была разработана с большим количеством нюансов и всяких чудных изобретений. Часто на ватмане были добавлены тиснения тоже весьма бытовым способом: с помощью металлической трубочки и молотка, или в графических листах были проделаны отверстия дыроколом.

Если при отъезде из СССР риммины кубики мы отправляли по почте, выдавая их за детские игрушки, то все ранние работы Валерия были вывезены официально, поэтому на обратной стороне каждого произведения стоит ныне архаичный штамп.

С середины 70-ых параллельно с графикой Валерий делал не только концептуальные объекты, но и работал в литературном жанре - он писал приказы, которые приводятся отдельно. Неординарная эстетическая техника Валерия хорошо вписывалась в целом в технологию советского "андеграунда", а точнее в жанр концептуального самиздата. Во времена пишущих машинок копировальная бумага была достаточно эффективным материалом и в производстве наших совместных книг: таким образом Римма печатала свои тексты, иногда даже цветные, а Валерий монополизировал копирку не только для своей графики, но и для оформления самиздатовских книг, делая графические изображения на их фронтисписах, на внутренних страницах, корешках или прямо на ткани, обтягивающей твердые переплеты.

Римма  Герловина "Ламарк", 1973, 25 х 37,7см, 16 стр., книга в самодельном  картонном  переплете обтянутом тканью. Текст напечатан без интервалов и знаков препинания, как сплошной поток. На обложке и на всех страницах из ватманской бумаги  монотипии из копировальной бумаги Валерия Герловина.

О серии наших совместных книг написано подробно в статье о визуальной поэзии. Кроме них, Валерий сделал две книги с поэтом Львом Рубинштейном, а так же оформил групповое издание "Воздухоплавание" в 1973 году. Наиболее интересными из этого самиздат арта скорее всего являются две концептуальные книжки в переплетах из пластиглаза: "Черепаха" (в форме черепахи) и "Любовь" (в форме сердца), обе 1974 года. Последняя полностью приводится в указанной выше статье; здесь дадим только одну страницу из нее.

Римма и Валерий Герловины, "Любовь", 1974, 15 х 14,5 см, 10 стр., 2 экз., с монопринтами Валерия Герловина, обложка из зеленого пластиглаза.

В ранней графике Валерия уже появляются нумерологические мотивы, которые будут серьезно разрабатываться в металлических рельефах в Нью-йоркский период. Наиболее характерной из "арифметической" графики является серия "Информация", где последовательно развивается тема от засора информацией до ее стерилизации и стирания.

Валерий Герловин, два листа из серии "Информация", 8 и 12.2.1975, 48 х 36 см, 18 листов, монотипия, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

Серия начинается с перепутанных букв и цифр, листа с фиктивной аббревиатурой "СССС"; постепенно картина начинает проясняться, появляются вполне гармоничные натюрморты, анонимный портрет, имя "Бура"; потом цвета сокращаются до монохромных композиций; и все заканчивается чистым листом с тиснением. Такой представлялась в жанре графики "типография" природы с ее всевозможными матрицами. Когда мы показывали эту "белую" серию полностью, казалось, что ее псевдопейзажное спокойствие и согласованность в последовательности стимулировало у зрителей, как мы наблюдали, настроение созерцательности, каким бы мимолетным оно не было.

Валерий Герловин, лист из серии "Информация", 14.2.1975, 48 х 36 см, 18 листов, монотипия с тиснением, печать на ватмане с помощью копировальной бумаги.

В графике часто использовалась перфорация, откуда этот прием перекочевал в более концептуальные работы, как например, слово "шедевр" было перфорировано поперек репродукции картины Брйегеля (коллекция фонда Колодзей, Kolodzei Art Foundation (линк). В более поздних работах из металла цифры стали изображаться с помощью перфорированных отверстий, напоминая тем самым тиснение на бумаге. Информация в цикле этих работ тоже касалась архетипической сущности, но не в последовательности ее раскрытия как раньше, а скорее как результат. В организованной четкости правильных форм не было никакого намека на хаос. Но об этих скульптурах речь пойдет позже; дадим только для сравнения небольшой рельеф с перфорированным магическим квадратом.

Валерий Герловин, "Магический квадрат No 3", 1988, 34.3 х 34.3 х 8.9 см, алюминий.

          В заключении о графике мы дадим краткую информацию о некоторых других сериях:

               "Календарь для домохозяйки", 18.1.1975, 48 х 36 см, 3 листа с тиснением и перфорацией, ватман;

               "Блокнот", 21.1.1975, 48 х 36 см, 5 монохромных листов с тиснением, ватман;

               "Элементы" 6-4.1.1975, 49 х 31.5 см, 6 листов;

               "Табло" 16-17.12.1974, 49 х 31.5 см, 12 листов и т.д.

Постепенно поток гипотетических кодов стал переходить из концептуальной графики в объекты, о чем и написано в следующей статье.

< назад           < главная страница < содержание вперед часть вторая>