< главная страница                                                                                              содержание >                                         

                                                                                                    РИММА ГЕРЛОВИНА

 

                                                                                    КРУГИ

                                                                       

                                                            © 2007 Rimma Gerlovina and Valeriy Gerlovin

 

     

 

       Траектория объемной поэзии, начавшаяся в 1974 с  концептуальных кубиков, полуфилософских портативных объектов, привела в 1987 к кругам. В течение 80-ых в творчестве Риммы происходил медленный процесс трансформации многоячеечных кубических фигур в сторону круга, который к этому времени стал доминирующей формой и в металлических скульптурах Валерия. Часто одни и те же идеи воплощались в наших работах параллельно, но всегда с индивидуальной стилистикой. Вырезанные из дерева  Риммины круги являлись обновленными концептуальными модулями, в которых с помощью вращающихся плоскостей, открывающихся панелей, вырезанных секторов и других приемов можно было модифицировать текст. Визуальная поэзия обретала в этих работах не только объем, но и кинетический элемент. Значение слов переходило в свою собственную противоположность, и так же  плавно возвращалось назад, провоцируя на размышление. Вместо строгих концептуальных надписей слова стали подобны каллиграфическим фигурам, не только смысловым, но и завершенным в своей символической визуальной форме. Характерный для восточных традиций, такой подход был использован в буддистских янтрах и в каллиграфии Ближнего Востока.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Circles" visual poetry 3-d objects

 

 
Римма Герловина, серия "Круги", 1988, дерево, акрилик, диаметр  35 и 44.7 см, толщина от 3 до 10 см. Все объекты имеют какой-либо подвижный элемент: их можно вращать или открывать панели.
 

 

 

 

     Пройдем по кругу этой объемной визуальной поэзии и остановимся подробнее на некоторых из этих рельефов.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Fortune" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Геровина, "Фортуна" (Fortune), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 5.3 см, объект показан в двух позициях: закрытой и открытой.
 

 

 

 

      Колесо фортуны, которое символизирует этот объект, имеет две створки: пока они закрыты, жизнь протекает благополучно,  на кругу удачи. Их последовательное открытие ведет через два новых поворота судьбы, и зритель как бы заглядывает в три сомнительных лица фортуны.  Первая створка меняет удачную ситуацию на неудачу ("fortune" становится "misfortune"), но вторая створка исправляет ситуацию ("misfortune" превращается в "misfortuneless").  Образование этого английского неологизма можно передать в русском языке через двойное отрицание как неудачу переходящую в "не без удачи"; в результате получается нечто вроде счастливого неудачника. Наблюдая такую ситуацию, порой кажется, что колесо фортуны крутится само по себе как perpetuum mobile, и работает на игре парадоксов. Пока первый круг фортуны закрыт, содержимое ларчика прекрасной Пандоры остается в секрете, но, как только его крышка открывается, силы судьбы начинают заманивать человека в тот страшный ритуал жизни, который называется несчастьем.

      В реальности далеко не всякий осмеливается открыть эту "колесующую" дверь, ведущую к дороге через бездонную пропасть. Под безразличными или враждебными взглядами окружающих это испытание, как мельничное колесо, перемалывает все предшествующее спокойствие, как пшеницу в муку, из которой, в конечном счете, выпекается хлеб. Так и в этой работе открытие второй створки ведет к прямо противоположному результату, который можно охарактеризовать пословицей "не было бы счастья, да несчастье помогло". Слепой тезис фортуны провоцирует свой антитезис - несчастье; но взаимодействие и борьба противоположностей заканчивается их синтезом, который проявляется в гармонизации сознания, свободного от внутренних конфликтов. Бездонная глубина страдания уничтожает все пустопорожнее, все то, чем заполнена суета обычной человеческой жизни. Отсюда напрашивается мысль - абсолютная полнота жизни не может быть абсолютной, если она не включает в себя свою собственную бездонность и пустоту. Жизнь, как сутки, которыми мы ее измеряем,  сочетает в себе и день и ночь сознания, отражая в его настоящем и прошлое и будущее одновременно.

 

 

 Rimma Gerlovina "Or" visual poem 3-d object

 

 
Римма Герловина, "Или" (Or), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3  см; работа показана в 4 разных позициях.
 

 

 

     Верхняя панель со словом "or"/"или" и вырезанным наружным сектором вращается, последовательно образуя  новые слова : "or-bit", "or-gan", "or-der" - "орбита", "орган", "порядок", части которых написаны на внутреннем круге и не видны в стационарной позиции. По-русски это "или"  можно выразить более обобщенно.

 

 

 Rimma Gerlovina "Ili" visual poem

                       

 

         Следующий круг со словами "до" и "после" преносит регламентированный этими словами неопределенный временной отрезок в совершенно иное измерение - стоит только приподнять одну из его створок.

 

 

 Rimma Gerlovina "Before - After" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Герловина, "До и после" (Before-After), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3 см, объект показан в двух позициях: закрытой и открытой.
 

 

 

      Под створкой со словом "до" написано "рождения", а под створкой со словом "после" - "смерти" - "before birth, after death".  Что с нами происходит до нашего рождения и после смерти, в этот неопределенный отрезок времени? Где я был пока меня не было?

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Serenity - Severity" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Герловина, "Благодушие - Суровость" (Serenity - Severity), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3 см, объект показан в двух позициях.
 

 

 

       При вращении маленького наружного круга "благодушие" (Serenity) в результате мутации центральной морфемы чередуется с "суровостью" (Severity). Каллиграфический текст, написанный черной краской, фокусирует это красное чередование в центре, как бы намекая на то, что внешний мир, безучастный к любой перемене, является фоном, проводником и отражателем внутреннего состояния, которое, в свою очередь, регламентировано судьбой.

 

 

 Rimma Gerlovina "Self" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Герловина, "Сам" (Self), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3 см.
 

 

 

        При вращении  маленького центрального круга со словом "сам"  (self), возникают следующие образования: "я сам", "он сам", "она сама", "ты сам" - "myself", "himself", "herself", and "yourself". В этой объемной визуальной формуле затронуты сразу две старинные аксиомы: "все свое ношу с собой" (omnia mea mecum porto) и "познай себя" (nosce te ipsum). Когда личность, совершенствуясь, достигает той степени самосознания, которая растворяет его эго, то в его, казалось бы, своем собственном обособленном "я" начинают присутствовать и все остальные. Он становится частью и продолжением мира: оставаясь самим собой, он вмещает в себя и всех остальных. В каждом "мне" есть что-то такое, что не исчерпывается "мной". Это "я" расширяется во внешнем мире, который он находит в себе. Один из парадоксов, который в буддизме определяется как факт исчезновения индивидуальности вместе с верой в эту индивидуальность.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Undivided Individual" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Герловина, "Не-де-ли-мый ин-ди-ви-ду-ал" (Un-di-vi-ded In-di-vi-dual), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 5 см.
 

 

 

      "Не-де-ли-мый ин-ди-ви-ду-ал" написано на трех отдельных кругах, два из которых могут вращаться. О раздробленности и плюрализации персоны написано так много, что в данном случае будет достаточно сказать, что интеграция личности происходит через растворение персоны, которая представляет собой не реальность, а некий клубок вечно флуктирующих потенциальностей. Персона занята одновременно во многих ролях, неотделяемых от нее, но делимых на разные виды перцепции, подобно щупальцам Горгоны.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Day by Day" visual poetry 3-d object

 

 

 
Римма Герловина, "День за днем" (Day by Day), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3 см.
 

 

 

       При вращении наружного круга с отверстиями, сквозь которые виден текст написанный на внутреннем круге, слова начинают мелькать. Чем сильнее вращение, тем нерасчленимее вереница скользящих дней.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Agoing" visual poetry object

 

 
Римма Герловина, "Сейчас тому назад" (Agoing), 1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 5 см.
 

 

 

       Вращающееся окончание "-ing" вносит понятие длительности в слово "ago", дословно означающее "тому назад". Этот английский неологизм можно передать по-русски противоречием - "сейчас тому назад". Время есть, оно везде и оно одновременно, неизмеримая точка и абсолютная длительность. Вся эта жизнь - во времени. И в то же время душа не знает времени, она просто существует.

 

 

 Rimma Gerlovina "Momentum" visual poetry 3-d object

 

 

Римма Герловина, "Инерция" (Momentum),  1988, дерево, акрилик, диаметр 35 см, толщина 3 см.

 

 

 

     При вращении наружного круга с лучевыми вырезками, через которые просвечивает тест, написанный на внутренней стационарной панели, слова начинают мелькать красными вспышками, т.к. нижний круг в основном исписан словом "мomentum" красным цветом. Слово "инерция" в английском языке связано с понятием "момента", отсюда мелькание этого слова обретает дополнительный смысл. Ловить ли на бегу мгновенье и стоит ли его останавливать? - особенно, пользуясь такой сомнительной услугой, как Фауст.

 

 

 Rimma Gerlovina "Whole" visual poetry object

 

 

 
Римма Герловина, "Целая дыра" (W-Hole), 1988, дерево, акрилик, диаметр 44.7 см, толщина 7 см.
 

 

 

      Маленький черный круг со  словом  "дыра" (hole) вращается на фоне большой буквы "W", в сумме образуя слова "whole", обозначающее "целая".  Маленькая черная дыра является частью большой целостности, составляя таким образом органически унифицированное единство: полноты и дыры, присутствия и отсутствия одновременно - явление само по себе вполне завершенное и укомплектованное, поскольку подлинная полнота должна включать в себя все, даже свое отсутствие. Идея космического целого передана здесь визуально-поэтическими средствами; где космос (по-гречески "порядок") закругляется в свою собственную черную дыру, в "со-отверстие" пространства и времени.

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Level" visual poetry object

 

 

 
Римма Герловина, "Уровень" (Level), 1988, дерево, акрилик, диаметр 44.7 см, толщина 10 см.
 

 

 

     Английский палиндром "level", написанный на вращающихся кругах, исключительно симметричен; он читается одинаково с обоих сторон и имеет сразу несколько значений: равновесие, уровень, нивелир, горизонт. Этот поэтический рельеф функционирует как некий уравнительный прибор, в котором каждый симметричный отрезок находится на кругу своем; а центральная  буква "V" вращается самостоятельно, являясь таким же многозначным символом (знаком победы  "V" - victory, цифрой 5, символизирующую пятиконечную звезду, а отсюда человека и т.д.).

 

 

 

 Rimma Gerlovina "Spiral Clock" visual poetry object

 

 

 
Римма Герловина, "Спиральные часы" (Spiral Clock), 1988, дерево, акрилик, диаметр 44.7 см, толщина 7 см.
 

 

 

      При ротация круга со спиральной стрелкой, которая ничего не отсчитывает, возникает ощущение затягивающего водоворота. Никуда не ведущее время, замкнуто само в себе. Время это движение, в котором ничего не движется, кроме самого движения вокруг своего вечного сейчас. Для нас же это его "сейчас" сей же час становится прошлым. Понятие времени прошло по всему нашем творчеству Ауроборосом, змеем заглатывающим свой соственный хвост; оно избражалось самыми разнообразными средствами: в текучих, песочных, солярных и даже антропоморфных формах часов (более подробно об этом написано в статье о совместных работах, часть 1). Не смотря на свою скованность временем, жизнь человека имеет вневременную развязку; душа, как в данный момент, так и в любой другой момент, есть.  Физическая жизнь в данном измерении относится к вечности так же, как циферблат ко времени: есть он или нет, продолжительность времени это не меняет.

    Постепенно объемная визуальная поэзия становилась еще объемней; написанная на человеческом теле, она обретала иной животворный импульс. Сравним два варианта с идентичным текстом на деревянном рельефе и на лице.

 

 

  Rimma Gedrlovina "Essence" visual poetry object

 

 

Римма Герловина, "Бессмысленность смысла" (Nonsense-Essence), 1988, дерево, акриликовая краска,  диаметр 35,5, глубина 4 см. Работа показана в двух позициях, с закрытой и открытой центральной панелью.

 

 

 

         В своем обычном положении работа представляет собой визуальную "центрифугу" нонсенса, циркулирующего вокруг своего собственного "но". Но! Она таит в себе некий смысл для тех, кто открывает центральную панель с отрицанием, где "nonsense" сменяется на "essense".

         Через год эта визуальная формула с рельефа была перенесена на "пергамент" кожи. "Нонсенс", написанный прямо на лице, а также сила воздействия фотографии в прямую связывают это понятие с человеческой жизнью.

 

 

  Rimma Gerlovina, Valeriy Gerrlovin "Sense" C-print

 

 

Римма и Валерий Герловины, "Смысл" (Sense)  ©1989, фотопечать с негатива.

 

 

 

 

        Слово "sense"  (смысл) раздваивается на два префикса: с одной стороны получается  бессмыслица - "nonsense", а с другой смысл - "essense". В русской аналогии получается нечто вроде этого :

                                                                      Смысла из бес-смысл-ицы не выкинешь.

Афористическая интенсивность проникновенного взгляда за грань чистого и "нечистого" искусства, как воодушевляющая капля абсолютности, точит камень относительности. Часто легкость прикосновения шутки, ее гармонизирующий эффект, ее "исчадие" красоты  берут свои корни в недрах сознания, в какой-то степени даже мудрости, скрытой за простейшей игрой слов. Кьеркегард, первая ласточка экзистенциализма, в своей книге "Чистота сердца" аргументировал возможность служения добру под прикрытием шутки. В наших фотографиях они появляются как на лобном месте, в прямом смысле слова, так и на частях тела, которые, как правило, изображается условно.

       В переходе с объекта на человеческое тело визуальная поэзия меняла свой облик, обрастала дополнительным содержанием и в буквальном смысле слова очеловечивалась. Еще один пример сравнения показывает, как "тайное" в объекте становится явным в фотографии, не теряя при этом поэтической интенсивности.

 

 

  Rimma Gerlovina "Earth" visual poetry object

 

 

Римма Герловина, "Земля" (Earth), 1988, дерево, акрилик, диаметр 44.7 см, толщина 7 см.

 

 

 

 

 

      Английское слова "Earth" содержит внутри себя слово "art", что означает не только "искусство", но и глагол "быть" во втором лице единственного числа  - ты есть. При вращении наружного круга рельефа с этим артом и двумя вырезанными секторами возникают новые слова, из которых поступательно складывается целое предложение: "земля рождает, мученик  ее тянет", "earth parts, martir carts", в подтексте которого , получается,  присутствуешь и ты.

        В фотографической версии этого рельефа человеческое присутствие становится зримым. Слово "арт" остается таким же приводным рычагом; оно, как печать на лбу, сразу же обращает на себя внимание, а остальные буквы, составляющие новые слова, перемещаются на плечи, как бы в более низкую градацию человеческого тела. Однако они уже больше не спрятаны. В фотографии исчезла процессуальность, присущая  вращающемуся объекту, его динамика передана в застывшей калейдоскопичности; а вместо строго концептуального решения в работе появилась живописность.  Благодаря необычному ракурсу фигуры, обнаженное тело здесь выглядит условно, прочти бестелесно. 

 

 

  Rimma Gerlovina, Valeriy Gerlovin "Art" C-prints in metal construction

 

 

Римма и Валерий Герловины, "Искусство" (Art) ©1989, фотопечать в металлической конструкции. Незамкнутое предложение "земля рождает, мученик  ее тянет" (earth parts, martir carts) читается по кругу.

 

 

      Как всегда это бывает, внешние процессы являют собой зеркальное отражение внутреннего развития. Часто одни и те же идеи воплощались в наших работах параллельно, но всегда с индивидуальной стилистикой. Круги, которые стали доминирующей формой в индивидуальном творчестве и того и другого в середине 80-ых, свидетельствовали об иной стадии мышления и стремлении к гармонизации существования, т.е. к тому процессу, который образно связывают с дилеммой круга и квадрата.

 

 

Gerlovin

 

                                        Римма и Валерий Герловины, вид стены лофта (мастерской), 1992, Нью-Йорк.

 

 

     С образованием новых сторон ограниченный квадрат поступательно перерастает в многостороннюю фигуру, приближаясь по своему параметру к кругу. С одной стороны мы имеем здесь дело с парадоксом, показанном в раннем кубике со срезанными гранями "Стирание граней приводит к образованию новых граней", с другой стороны увеличение количества сторон ведет к окружности, т. е. к их виртуальному исчезновению. Символика квадрата связана с конструктивной попыткой разума создать перманентную форму в устройстве мира, в то время как перманентность скорее прослеживается в бесконечном круге и его присутствии в самом языке природы, ее круговороте и повторении матриц: от орбиты планет до обтекаемой и все обтекающей формы капли дождя. В средневековье понятие Создателя ассоциировали с кругом, "центр которого находится везде, а окружность нигде", т.е. как абсолютный центр не имеющий периферии. Также и в архитектуре в той или иной мере использовалась концепция квадратуры круга. Это же значение подразумевается за комплексным символом восточной мандалы.

      Увеличивать количество сторон многоугольника можно до бесконечности. Подобная операция символизирует постепенное соединение конкретной временной реальности, принятой обозначать квадратом, с вневременной универсальной реальностью, выраженной кругом. То или иное понятие, доведенное до его предела, имеет тенденцию к радикальной перегруппировке внутри своих же собственных ресурсов. Возможно, на этом же основывается и принцип трансформации, в которой с помощью сознания можно выйти за его пределы.

 

 

                                 < главная страница                                                                     содержание >